2024 год № 4

Аннотация:

Ключевые слова:

Abstract:

Key words:

Введение

В последние годы значительный прогресс был достигнут в понимании патофизиологических механизмов, приводящих к гипероксалурии и тубулоинтерстициальному нефриту с гипероксалурией и кристаллурией (называемой "оксалатной нефропатией), диагностика которых часто запаздывает, а прогноз является неблагоприятным. Гипероксалурия возникает либо в результате наследственных нарушений обмена глиоксилатов, приводящих к перепроизводству оксалатов в печени (первичная гипероксалурия), либо в результате повышенного всасывания оксалатов в кишечнике (вторичная гипероксалурия).

Обсуждение

Печеночный синтез оксалатов, транспорт оксалатов в кишечнике и в почках. Печеночный синтез оксалата из глиоксилата составляет 60-80 % оксалата плазмы [1, 2]. Оксалат, который является ионизированной формой щавелевой кислоты, образуется как в результате синтеза в печени печени в ходе нормального метаболизма, так и в результате всасывания в кишечнике из пищи богатой оксалатами и витамином С. Среднесуточное потребление оксалатов составляет примерно 80-130 мг [2, 3]. Обычно всасывается только от 5 % до 15 % оксалатов с пищей, поскольку оксалат разлагается кишечными бакте­риями - Oxalobacter formigenes [4], а оксалат, связанный с кальцием в кишечнике, выводится с калом. Оксалат всасывается в кишечнике посредством парацеллюлярного пассивного транспорта [5]. Имеются убедительные доказательства его активности в всасывании и секреции через трансклеточные оксалат-анионообменники семейства связанных с растворенным веществом переносчиков 26 (SCL26) [6]. Относительный вклад абсорбции оксалатов с участием парацеллюлярных и трансклеточных путей и секреции определяет общее движение оксалатов через кишечник. Трансклеточные оксалат-анионообменники SLC26A1 и SCL26A6 экспрессируются в базолатеральной и апикальной мембране энтероцитов, соответственно, обеспечивая секрецию оксалатов в просвет кишечника. SLC26A3 представляет собой апикальный транспортер оксалатов, опосредующий захват оксалатов [7, 8, 9].

Плазменный оксалат в организме человека быстро выводится почками через клубочковую фильтрацию и канальцевую секрецию. Оба механизма имеют решающее значение для регуляции уровня оксалатов в плазме. SCL26A6 расположен на апикальной мембране проксимальных канальцев и активно транспортирует оксалат в мочевой фильтрат. SLC26A1 локализуется в базолатеральном отделе мембраны канальцевых клеток и, как полагают, снижает секрецию оксалатов с мочой [9].

Предполагают наличие адаптационной способности кишечника либо активно поглощать, или выделять оксалат в ответ на местные и системные воздействия, интегрированные через эндокринную и вегетативную нервную систему [8]. Холинергическая регуляция подавляет поглощение оксалатов за счет снижения экспрессии SCL26A6 в клеточных линиях человека [8, 9]. Пуринергическая система обеспечивает межклеточную передачу сигнала по регуляции транспорта оксалатов через эпителий пищеварительного тракта, опосредованный пуриновыми нуклеотидами и нуклеозидами. Аденозинергическая сигнализация ингибирует транспорт оксалата клетками Caco2-BBE кишечника человека через аденозиновый рецептор A2B [9].

В эксперименте у моделей мышей с хронической болезнью почек (ХБП) Slc26a6-опосредованная увеличенная секреция оксалатов в кишечнике влияла на снижение содержания оксалатов в организме [11].

Пищевая систематическая нагрузка оксалатами может повышать выведение оксалатов с мочой у здоровых взрослых и уровни, превышающие 40-45 мг/день (500 мкмоль/сут.) трактуют как пищевую гипероксалурию [12]. Оксалурию предлагают количественно определять с использованием соотношения в пробе мочи оксалатов и креатинина [13]. Перенасыщение мочи оксалатами, приводит к активной кристаллизации оксалата кальция в канальцах почек и моче, при этом уровень оксалурии может быть меньше и будет лишь незначительно превышать референсные значения. Снижение экскреции оксалата с мочой отмечено у лиц с ХБП 4 и 5 стадий с одновременным повышением оксалатов в плазме [13, 14]. Однако точное измерение концентрации оксалатов в плазме является сложной задачей. Для предотвращения превращения аскорбата плазмы в оксалат необходимо быстрое подкисление или замораживание проб, или хранение при -80 °С до подкисления. Более того, уровни оксалатов в плазме недостаточно хорошо коррелируют с расчетной скоростью клубочковой фильтрации (рСКФ) и показывают значительные индивидуальные различия у пациентов с первичной гипероксалурией [2]. У некоторых пациентов состояние не диагностируют и первое обращение к врачу связано с почечной коликой на фоне рецидивирующего уролитиаза в качестве единственных клинических проявлений. При углубленном нефрологическом обследовании лиц с оксалатно-кальциевой кристаллурией в моче выявляются маркеры воспалительного процесса, характерного для тубулоинтерстициального нефрита. К ним относят повышенный уровень супероксиддисмутазы в моче и оксида азота в эритроцитах и моче [14], увеличение экскреции продуктов мембранолиза канальцевого эпителия почек - фосфолипидов, фосфолипаз, этаноламина и серина [35, 36].

Первичная гипероксалурия типов 1, 2 и 3 являются редкими рецессивными аутосомными наследственными нарушениями обмена глиоксилатов в гепатоцитах и ферментативной недостаточностью при первичной гипероксалурии, вызванными соответственно патогенными вариантами AGXT, GRHPR или HOGA1 [1, 2, 13]. Варианты Gly170Arg и Phe152Ile в AGXT (замена глицин на аргинин в аминокислоте 170 и замена фенилаланин на изолейцин в аминокислоте 152, соответственно) связаны с гипероксалурией у взрослых, и с менее тяжелым прогнозом. Гликолатоксидаза катализирует превращение гликолата в глиоксилат и глиоксилата в оксалат. Неспособность метаболизировать глиоксилат приводит к чрезмерному производству оксалатов печенью и к последующему развитию системного оксалоза. [1, 2]. Первичная гипероксалурия типов 2 и 3 медленнее приводит к ХБП, но также может приводить к рецидивирующему уролитиазу [14] или проявляться у взрослых (после 18 лет) под действием триггерных факторов [15].

Трансплантация печени является единственным признанным "радикальным" методом лечения метаболического дефекта при гипероксалурии 1 типа, способствующего чрезмерному образованию эндогенных оксалатов [16]. Трансплантация печени и почек (одновременно или последовательно) является современным стандартом лечения пациентов с первичной гипероксалурией 1 типа и ХБП, проведение которой следует предпринять до развития системного оксалоза и связанных с ним осложнений [16]. У пациентов с терминальной почечной недостаточностью, ожидающих трансплантации, стратегии интенсивного гемодиализа эффективно ограничивают системное накопление оксалатов [16].

Консервативная терапия при первичной гипероксалурии включает обильное потребление жидкости с целью уменьшения перенасыщения мочи оксалатами. Применяется зондовое или гастростомическое кормление детей раннего возраста, длительное назначение пиридоксина, ингибиторов кристаллизации оксалата кальция [1, 5]. Дополнительно рекомендуется введение Oxalobacter formigenes, метаболизирующих щавелевую кислоту в кишечнике [17]. Применение Oxalobacter formigenes у больных с кишечной гипероксалурией увеличивает деградацию оксалатов в кишечнике и снижает уровни оксалата в плазме у диализных пациентов с первичной гипероксалурией [17].

Завершаются исследования по новому препарату Лупасиран, который блокирует синтез оксалатгликолатоксидазы и снижает окисление гликолата до глиоксилата [18]. Оценивается эффективность применения перорального ферментного препарата ALLN-177, снижающего превращение глиоксилата в оксалат [19]. Изучается возможность применения ингибитора NLRP3-специфической инфламмасомы, подавляющего индуцированный кристаллами фиброз почек у мышей [20]. Если эти новые методы лечения подтвердят свою эффективность и безопасность у пациентов, находящихся на диализе, и у реципиентов почечного трансплантата, трансплантация печени, возможно, больше не потребуется в будущем.

Вторичная гипероксалурия. Пациенты с вторичной гипероксалурией имеют длительный анамнез. Клиническая манифестация повреждения почек с отложением кристаллов оксалата кальция в паренхиме почек выявляется при триггерных воздействиях. Вторичную гипероксалурию относят к мульфакторной патологии, при которой комплекс факторов имеет значение в реализации и хронизации процесса [3, 21, 22]. В развитии заболевания имеет значение чрезмерное употребление растительных продуктов, содержащих большое количество щавелевой и аскорбиновой кислоты в сочетании с патологией желудочно-кишечного тракта, а также при систематическом употреблении этиленгликоля [23]. Доказан факт снижения деградации оксалатов в кишечнике из-за изменений в микробиоте кишечника, связанных с частым применением антибиотиков [24].

Одним из факторов способствующим увеличению кишечной абсорбции свободных оксалатов и более высокой проницаемости подвздошной и толстой кишки для оксалатов является нарушение всасывания жиров за счет связывания кальция жирными кислотами в просвете кишечнике. Причинные факторы развития стеатореи различны. К ним относят мальабсорбцию из-за экзокринной недостаточности поджелудочной железы при панкреатитах, болезнь короткой кишки, желудочное шунтирование по Ру, болезнь Крона, целиакию, муковисцидоз, применение ингибитора липазы орлистата с развитием стеатореи) [7, 25, 26, 27, 28, 29]. Предполагают наличие дефектов парацеллюлярных и трансклеточных путей движения оксалатов через кишечник [7, 13].

Повышенное потребление оксалатов с пищей и изменения в микробиоте кишечника могут дополнительно способствовать развитию гипероксалурии у лиц с ожирением и сахарным диабетом, метаболическим синдром и является фактором риска развития ХТИН и оксалатно-кальциевого нефролитиаза [30, 31]. Уровни глиоксилата и глиоксаля (продукта гликирования белка), потенциальных предшественников оксалатов в плазме выше у пациентов с диабетом, что, возможно, способствует развитию гипероксалурии. В эксперименте у мышей с ожирением наблюдается местное и системное воспаление, которое способствует снижению активной трансклеточной секреции оксалатов в кишечник через анионообменник Slc26a6 и усилению желудочно-кишечной параклеточной абсорбции оксалатов. Холинергическая активность, связанная с ожирением, приводит к ингибированию Slc26a6 [8].

Перенасыщение мочи оксалатом кальция при вторичной гипероксалурии приводит к образованию кристаллов, отложению кристаллов оксалата кальция в проксимальных и дистальных канальцах, паренхиме почек с развитием асептического воспаления, состоянию, называемому "оксалатной нефропатией", развитию мочекаменной болезни [25, 26, 27, 28].

Установлены основные гликопротеиды, обладающие полифункциональным действием, которые препятствуют нуклеации, агрегации и росту кристаллов оксалата, ингибируют образование камней: протеин Тамма-Хорсфалла, остеопонтин, бикунин и фрагмент протромбина-1 [33]. Утрата ингибирующих свойств рассматриваемых гликопротеинов может происходить вследствие дефекта синтеза олигосахаридных цепей при генетических дефектах функционирования систем.

На повышение риска развития оксалатно-кальциевого уролитиаза влияет состав микробиоты кишечника. Метагеномные исследования в образцах фекалий здоровых людей выявили сеть бактериальных таксонов, встречающихся одновременно с бактериями Oxalobacter formigenes, разлагающих оксалат и образующих бутират. У больных с камнеобразованием колонизация этих бактерий меньше, чем у людей без оксалатно-кальциевых камней [17,26]. Однако колонизация O. formigenes не смогла снизить гипероксалурию с мочой в интервенционных исследованиях. Бутират поддерживает барьер слизистой оболочки кишечника и регулирует кишечные транспортеры оксалатов SLC26 [26].

Оксалатная нефропатия - мультифакторная патология, тяжелое состояние, индуцированное гипероксалурией с отложением кристаллов оксалата кальция в канальцах и интерстиции, развитием воспаления и фиброза, манифестацией острого повреждением почек и/или развитием ХБП при исключении других этиологий заболевания почек (кроме сосудистой и/или нефропатией, ассоциированной с диабетом) [13].

Распространенность оксалатной нефропатии у взрослых неизвестна. В России проведены единичные исследования по частоте оксалатной нефропатии у взрослых. При проведении диспансеризации 4 310 человек в возрасте от 40 до 55 лет в Дальневосточных регионах России (Хабаровский и Камчатский края, Еврейская автономная и Магаданская области) выявлена высокая частота длительной интермиттирующей оксалатно-кальциевой кристаллурии (19,42 %) [34]. При нефрологическом обследовании лиц с оксалатно-кальциевой кристаллурией у 23,3 % больных был выявлен мочевой синдром с протеинурией, гематурией, абактериальной лейкоцитурией, нарушение концентрационной функции канальцев и клубочков [17, 26], что позволило установить диагноз ХТИН с ХБП 1-2-3а стадии. Из них у 17,68 % отмечали дизурические явления, мелкие единичные конкременты при сонографическом исследовании почек, преимущественно у пациентов мужского пола, обострение заболевания в летний период времени. Различий в клинико-лабораторных проявлениях болезни у больных, проживающих в разных климато-географических зонах, выявлено не было. В северных приморских территориях Дальнего Востока достоверно чаще (на 11,9 %) выявляли мочекаменную болезнь, чем в южных регионах. У всех пациентов отмечено латентное течение болезни с периодами обострений и низкая приверженность к гипооксалатной диете, профилактическому лечению, недостаточное потребление воды в период летней жары (менее 1 литра) на фоне высокого потребления продуктов содержащих избыток оксалатов и витамина С.

Обзор серии случаев оксалатной нефропатии [13] показал, что у 51 пациента в возрасте 60 лет с оксалатной нефропатией при сроке наблюдения более года у 30 (59 %) были выявлены признаки ХБП, в т. ч. у 3 (6 %) у аллотрансплантата почки. Основной установленной причиной оксалатной нефропатии был синдром мальабсорбции, а также повышенный прием оксалатов или их предшественников у 10 больных (20 %). В другой группе пациентов у 45 больных (88 %) был установлен хронический панкреатит и желудочное шунтирование (48 %). Следует отметить, что из исследований были исключены пациенты с кратковременным воздействием (<30 дней) условий, способствующих гипероксалурии (т. е. приема витамина С и продуктов, богатых оксалатами).

При наблюдении 2 265 больных в возрасте 60-65 лет с гипертонической болезнью и сахарным диабетом были выявлены признаки ХБП со снижением экскреции оксалатов, у которых при проведении последовательных биопсий нативной почки в течение 9 лет, были выявлены 22 случая (1 %) оксалатной нефропатии с субклиническим отложением кристаллов оксалата. Триггером, способствующим образованию кристаллов и повреждению почек на фоне гипероксалурии являются острое обезвоживание на фоне высокого потребления оксалатов с пищей, прием диуретиков, воспаление, применение антибиотиков, нестероидных противовоспалительных препаратов (НПВП), блокаторов ренин-ангиотензин-альдостероновой системы (РААС), которые могут способствовать снижению фракции клубочковой фильтрации оксалатов и повреждению почек кристаллами оксалата кальция [13].

Клиническая картина оксалатной нефропатии варьирует в зависимости от спектра: острое повреждение почек (ОПП) или ОПП на фоне ХБП. Характер отложения кристаллов определяют клиническую картину. Быстрое образование кристаллов на фоне гипероксалурии, цитотоксичность эпителия почек и вызванный воспалением некроз клеток приводят к ОПП. Напротив, продолжающееся умеренное перенасыщение, вызывающее подострое образование кристаллических пробок в дистальных канальцах или собирательных трубочках, приводит к ХБП [3, 13, 25].

Мочевой синдром в дебюте ХТИН с гипероксалурией может быть случайной находкой, характеризоваться сочетанием массивной оксалатно-кальциевой кристаллурией и незначительной протеинурией, абактериальной лейкоцитурией и выявляться при диспансеризации населения [14, 29].

В развернутой стадии ХТИН при массивной кристаллурии присоединяется выраженная гематурия с преимущественно не измененными эритроцитами, прогрессирует нарушение функции канальцев, снижается СКФ (нарушается концентрационная функция, уменьшается экскретируемая фракция мочевой кислоты с появлением гиперурикемии, увеличивается экскреция кальция). В периоды обострений с массивной кристаллурией могут появляться рези при мочеиспускании [37].

Следует подчеркнуть, что многие исследователи при всех вариантах мочевого синдрома при вторичной гипероксалурии не выявляли высокую гипероксалурию. Она не превышала в среднем 160-170 мкмоль/сут., поэтому ранее российскими педиатрами было предложено при формулировке диагноза указывать - дисметаболическая нефропатия с оксалатно- кальциевой кристаллурией [36], которая морфологически характеризовалась ХТИН с отложением кристаллов оксалата кальция в канальцах и интерстиции. В зарубежных источниках предложено употреблять термин "оксалатная нефропатия" по аналогии с подагрической нефропатией.

С клинической точки зрения, важны проспективные многолетние наблюдения нефрологов за пациентами с оксалатной нефропатией, позволяющие оценить динамику заболевания и сопоставить с результатами нефробиопсии в развернутой стадии болезни при активном мочевом синдроме. Так, при десятилетнем клинико-лабораторном наблюдении за 48 взрослыми больными с оксалатной нефропатией в возрасте от 40 до 55 лет, с проведением нефробиопсии у всех больных, были выявлены морфологические признаки ХТИН с отложением кристаллов оксалата кальция в канальцах и интерстиции с воспалительной реакцией (100 %), с развитием фиброза (62,5 %) [37]. Нефробиопсию проводили больным с постоянной массивной оксалатно-кальциевой кристаллурией и гематурией, и сочетанием кристаллурии, протеинурии и гематурии для исключения иных нефропатий. Все пациенты относились к категории часто и длительно болеющих респираторными заболеваниями, часто употребляли антибиотики, гипооксалатную диету соблюдали эпизодически; у 21 больного гастроэнтерологи выявляли диспептический синдром с клиникой ГЭРБ и синдром разраженного кишечника (СРК). Были исключены больные с хроническим панкреатитом, болезнью Крона, целиакией и с другими тяжелыми заболеваниями. При сопоставлении условно выделенных вариантов мочевого синдрома (гематурический или смешанный) с лабораторными, сонографическими данными с исследованием почечного кровотока и результатами нефробиопсии были выявлены отличия [35, 37, 38], обобщенные в таблице. Клиническая и сонографическая картины в определенной степени соответствовали морфологической.

При обследовании 153 женщин с оксалатной нефропатией на 1-2 стадии ХБП в репродуктивном и раннем постменопаузальном периоде отмечена гипокальциемия при сохранении нормального уровня кальциурии, снижение минеральной плотности кости (МПК) до уровня остеопении и остеопороза. Авторы полагают, что гипокальциемия обусловлена связыванием кальция оксалатами в кишечнике [39]. На 2 стадии ХБП при прогрессировании ХТИН к гипокальциемии присоединяется гиперкальциурия, незначительно повышается уровень паратгормона (ПТГ). У женщин с оксалатной нефропатией в раннем постменопаузальном периоде отмечается увеличение маркеров ремоделирования костной ткани - β-CrossLaps, остеокальцина и общей щелочной фосфатазы. Пусковым механизмом повышения уровня ПТГ выступает гипокальциемия, а не гиперфосфатемия [39]. Оценка показателей фосфорно-кальциевого обмена у больных молодого возраста на начальных стадиях ХБП и выявление остеопенического синдрома необходимы для проведения индивидуальных корректирующих программ еще до развития ренальной остеодистрофии.

Исходом прогрессирования оксалатной нефропатии является фиброз почек, развитие ХБП. Отложение кристаллов оксалата кальция индуцирует развитие воспаления и некроз. Полагают, что Nlrp3 стимулирует инфламмасому NLRP3, мультипротеиновый олигомер, который запускает интерлейкин-1? (IL-1?)-индуцированное воспаление и способствует развитию фиброза почек, вызванному отложением оксалата кальция [20, 32].

Экскреция оксалатов с мочой может быть потенциальным фактором риска прогрессирования ХБП, а снижение экскреции оксалатов с мочой может способствовать замедлению прогрессирования ХБП. Гипероксалурия с отложением оксалата кальция в биоптатах почечного трансплантата может приводить к скрытой причине ранней недостаточности почечного трансплантата при двух последовательных трансплантаций [40], поэтому необходимо уменьшать влияние энтерогенной оксалурии.

Лечение оксалатной нефропатии. В настоящее время признается, что установление основной причины развития вторичной гипероксалурии, фенотипически связанной с ее развитием, является первостепенной в индивидуальной профилактике оксалатной нефропатии. Клиницистам необходимо обратить внимание на размеры кристаллов оксалата кальция и склонность их к агрегации при выявлении в осадке мочи интермиттирующей оксалатно-кальциевой кристаллурии. Размеры кристаллов, обнаруживаемых в моче здоровых людей, имеют меньший размер, чем у больных со склонностью к повышенной агрегации в условиях кислой реакции мочи [35]. Использование диеты с низким содержанием оксалатов и жиров может уменьшить перенасыщение мочи оксалатом кальция, замедлить образование кристаллов и повреждение почек [13]. Производители продуктов питания не указывают содержание оксалатов в таблицах пищевых продуктов и часто приводятся противоречивые данные о содержании оксалатов. Введение в пищу добавок кальция (цитрата или карбоната кальция) позволяют снизить биодоступность кишечных оксалатов и их всасывание [3]. Достижение суточного диуреза, превышающего 2-3 литра, при употреблении большого количества жидкости, снижает перенасыщение мочи оксалатами и образование камней [41, 42].

Рассматривается эффективность применения оксалатдекарбоксилазы, разлагающей кишечные оксалаты и уточняется возможность использования в лечении NLRP3-специфичного ингибитора воспаления и фиброза почек при оксалатной нефропатии [13]. Ферментная терапия поджелудочной железы, лечение ожирения и сахарного диабета, болезни Крона, отмена желудочного шунтирования, предупреждает развитие оксалатной нефропатии энтерогенного генеза. При выявлении гипокальциемии на ранних стадиях ХБП необходим контроль уровня витамина D (25(ОН)D)) и кальция, минеральной плотности кости для своевременного выявления остеопенического синдрома и остеопороза до развития признаков ренальной остеодистрофии.

Обследование больных имеет основополагающее значение для выявления и лечения основной причины гипероксалурии. Оксалатная нефропатия как вариант ХТИН может быть малосимптомна и нередко диагностируется уже на стадии терминальной почечной недостаточности, даже у реципиентов почечного трансплантата. Диагностика гипероксалурии, устранение причин вторичной гипероксалурии важно для минимизации риска прогрессирования ХТИН и ХБП.

Список источников

1. 1. Hoppe B. An update on primary hyperoxaluria // Nat Rev Nephrol. - 2012. - P. 467-475. https://doi.org/10.1517/13543784.2013.741587.
2. 2. Hillebrand P., Hoppe B. Plasma oxalate levels in primary hyperoxaluria type 1 show significant intra-individual variation and do not correlate with kidney function// Pediatr Nephrol. - 2020. - № 35. - P. 1227-1233. https://doi.org/10.1007/s00467-020-04531-5.
3. 3. Lumlertgul N., Siribamrungwong M., Jaber B.L., Susantitaphong P. Secondary oxalate nephropathy: a systematic review // Kidney Int. Rep. - 2018. - № 3. - P. 1363-1372. https://doi.org/10.1016/j.ekir.2018.07.020.
4. 4. Hoppe B., Pellikka P.A., Dehmel B., Banos A., Lindner E., Herberg U. Effects of Oxalobacter formigenes in subjects with primary hyperoxaluria type 1 and end-stage renal disease: a phase II study // Nephrol. Dial. Transplant. - 2021. - № 36. - P. 1464-1473. https://doi.org/10.1093/ndt/gfaa135.
5. 5. Bashir M., Meddings J., Alshaikh A., et al. Enhanced gastrointestinal passive paracellular permeability contributes to the obesity-associated hyperoxaluria // Am J Physiol Gastrointest Liver Physiol. - 2019. - № 316. - P. 1-14. https://doi.org/10.1152/ajpgi.00266.2018.
6. 6. Neumeier L.I., Thomson R.B., Reichel M., Eckardt K.U., Aronson P.S., Knaud F. Enteric oxalate secretion mediated by Slc26a6 defends against hyperoxalemia in murine models of chronic kidney disease // J. Am. Soc. Nephrol. - 2020. - № 31. - P. 1987-1995. https://doi.org/10.1681/ASN.2020010105.
7. 7. Amin R., Asplin J., Jung D., et al. Reduced active transcellular intestinal oxalate secretion contributes to the pathogenesis of obesity-associated hyperoxaluria // Kidney Int. - 2018. - № 93. - P. 1098-1107 https://doi.org/10.1016/j.kint.2017.11.011.
8. 8. Hassan H.A., Cheng M., Aronson P.S. Cholinergic signaling inhibits oxalate transport by human intestinal T84 cells // Am. J. Physiol Cell Physiol. - 2012. - № 302. - P. 46-58. https://doi.org/10.1152/ajpcell.00075.2011.
9. 9. Jung D., Alshaikh A., Ratakonda S., et al. Adenosinergic signaling inhibits oxalate transport by human intestinal Caco2-BBE cells through the A2B adenosine receptor // Am. J. Physiol. Cell. Physiol. - 2018. - № 315. - P. 687-698. https://doi.org/10.1152/ajpcell.00024.2017.
10. 10. Whittamore J.M., Hatch M. The role of intestinal oxalate transport in hyperoxaluria and the formation of kidney stones in animals and man // Urolithiasis. - 2017. - № 45. - Р. 89-108. https://doi.org/10.1007/s00240-016-0952-z.
11. 11. Pfau A., Wytopil M., Chauhan K., et al. Assessment of plasma oxalate concentration in patients with CKD // Kidney Int. Rep. - 2020. - № 5. - P. 2013-2020. https://doi.org/10.1016/j.ekir.2020.08.029.
12. 12. Glew R.H., Sun Y., Horowitz B.L., еt al. Nephropathy in dietary hyperoxaluria: a potentially preventable acute or chronic kidney disease // World J. Nephrol. - 2014. - № 3. - P. 122-142. https://doi.org/10.5527/wjn.v3.i4.122.
13. 13. Demoulin N., Aydin S., Gillion V., Morelle J., Jadoul M. Pathophysiology and Management of Hyperoxaluria and Oxalate Nephropathy: A Review // Am. J. Kidney Dis. - 2022. - May. - № 79 (5). - P. 717-727. doi: 10.1053/j.ajkd.2021.07.018. Epub 2021 Sep 9. PMID: 34508834.
14. 14. Sakhaee K. Nephrolithiasis as a systemic disorder // Curr. Opi. Nephrol. Hypertens. - 2008. - № 17. - Р. 304-309. https://doi.org/10.1097/MNH.0b013e3282f8b34d.
15. 15. Устинова Е.Е., Малов В.И., Ларева Н.В. Оксалатная нефропатия с острым повреждением почек // Клиническая медицина. - 2016. - № 94 (6). - С. 467-469. DOI 10.18821/0023-2149-2016-94-6-467-4695.
16. 16. Devresse A., Cochat P., Godefroid N., Kanaan N. Transplantation for primary hyperoxaluria type 1: designing new strategies in the era of promising therapeutic perspectives // Kidney Int. Rep. - 2020. - № 5. - P. 2136-2145. https://doi.org/10.1016/j.ekir.2020.09.022.
17. 17. Canales B.K., Hatch M. Oxalobacter formigenes colonization normalizes oxalate excretion in a gastric bypass model of hyperoxaluria // Surg. Obes. Relat. Dis. - 2017. - № 13. - P. 1152-1157. https://doi.org/10.1016/j.soard.2017.03.014.
18. 18. Garrelfs S.F., Frishberg Y., Huston S.A., et al. Lumasiran, an RNAi therapeutic for primary hyperoxaluria type 1 // Engl. J Med. 2021; 384: - P. 1216-1226. https://doi.org/10.1056/NEJMoa2021712.
19. 19. Lingerman J.E., Pareek G., Easter L., et al. ALLN-177, oral enzyme therapy for hyperoxaluria // Int. Urol. Nephrol. - 2019. - № 51. - P. 601-608. https://doi.org/10.1007/s11255-019-02098-1.
20. 20. Ludwig-Portugall I., Bartok E., Dhana E., et al. A NLRP3-specific inflammasome inhibitor attenuates crystal-induced kidney fibrosis in mice // Kidney Int. - 2016. - № 90. - Р. 525-539. https://doi.org/10.1016/j.kint.2016.03.035.
21. 21. Witting C., Langman C.B., Assimos D., et al. Pathophysiology and treatment of enteric hyperoxaluria // Clin. J. Am. Soc. Nephrol. - 2021. - № 16. - P. 487-495. https://doi.org/10.2215/CJN.08000520.
22. 22. Попова Е.В., Храмова Е.Б., Лебедева К.А., Журавлева Т.Д. Факторы риска и маркеры развития тубулоинтерстициального нефрита у детей с оксалатно-кальциевой кристаллурией // Рос. вестн. перинатол. и педиатр. - 2017. - № 62 (4). - С. 25-31. doi: 10.21508/1027-4065-2017-62-4-25-31.
23. 23. Cartery C., Faguer S., Karras A. et al. Oxalate nephropathy associated with chronic pancreatitis // Clin. J. Am. Soc. Nephrol. - 2011. - № 6. - P. 1895-1902. https://doi.org/10.2215/CJN.00010111.
24. 24. Demoulin N., Issa Z., Crott R., et al. Enteric hyperoxaluria in chronic pancreatitis // Medicine. - 2017. - № 96e - P. 6758. https://doi.org/ 10.1097/ MD.0000000000006758.
25. 25. D'Costa M.R., Kausz A.T., Carroll K.J., et al. Subsequent urinary stone events are predicted by the magnitude of urinary oxalate excretion in enteric hyperoxaluria // Nephrol. Dial. Transplant. Published online December 26, 2020. https://doi.org/10.1093/ndt/gfaa281.
26. 26. Denburg M.R., Koepsell K., Lee J.J., Gerber J., Bittinger K., Tasian G.E. Perturbations of the gut microbiome and metabolome in children with calcium oxalate kidney stone disease // J. Am. Soc. Nephrol. - 2020. - № 31. - P. 1358-1369. https://doi.org/10.1681/ASN.2019101131.
27. 27. Efe O., Verma A.,Walkar S.S. Urinary oxalate as a potential mediator of kidney disease in diabetes mellitus and obesity // Curr. Opin. Nephrol. Hypertens. - 2019. - № 28. - P. 316-320. https://doi.org/10.1097/MNH.0000000000000515.
28. 28. Cossey L.N., Dvanajscak Z., Larsen C.P. A diagnostician field guide to crystalline nephropathies. Semin Diagn Pathol. 2020; 37: 135-142. https://doi.org/10.1053/j.semdp.2020.02.002
29. 29. Nasr S.H., D'Agati V.D., Said S.M., et al. Oxalate nephropathy complicating Roux-en-Y gastric bypass: an underrecognized cause of irreversible renal failure // Clin J. Am. Soc. Nephrol. - 2008. - № 3. - P. 1676-1683. https://doi.org/10.1113/jphysiol.2007.143222.
30. 30. Yang Y., Shrame P.D., Nair V., et al. Kidney oxalate crystal deposition in adult patients: a relatively common finding // Clin. Nephrol. - 2020. - № 93. - P. 243-250. https://doi.org/10.5414/CN109980.
31. 31. Waikar S.S., Srivastava A., Palsson R., et al. Association of urinary oxalate excretion with the risk of chronic kidney disease progression // JAMA Intern. Med. - 2019. - № 179. - Р. 542-551 https://doi.org/10.1001/jamainternmed.2018.7980.
32. 32. Ermer T., Eckardt K.U., Aronson P.S., Knauf F. Oxalate, inflammasome, and progression of kidney disease // Curr. Opin. Nephrol. Hypertens. - 2016. - № 25. - P. 363-371. https://doi.org/10.1097/MNH.0000000000000229.
33. 33. Зверев Я.Ф., Жариков А.Ю., Брюханов В.М., Лампатов В.В. Модуляторы оксалатного нефролитиаза, ингибиторы кристаллизации // Nephrol. - 2010. - Т. 14, № 1. - C. 29-49.
34. 34. Воронина Н.В., Маркина О.И., Грибовская Н.В., Кондратьева О.Д. и др. Распространенность оксалатной нефропатии у взрослых в отдельных регионах Дальнего Востока России // Дальневосточный медицинский журнал. - 2021. - № 1. - С. 19-25.
35. 35. Воронина Н.В. Нефропатия с оксалатно-кальциевой кристаллурией у взрослых: итоги многолетних проспективных исследований // Дальневосточный медицинский журнал. - 2018. - № 1. - С. 18-22.
36. 36. Игнатова М.С. Дисметаболическая нефропатия с оксалатно-кальциевой кристаллурией // Нефрология: рук. для врачей / Под ред. И.Е. Тареевой. - М., 2000. - С. 354-356.
37. 37. Воронина Н.В., Грибовская Н.В., Евсеев А.Н., Езерский Д.В. Особенности мочевого синдрома у больных оксалатной нефропатией в сопоставлении с результатами нефробиопсии // Дальневосточный медицинский журнал. - 2013. - № 3. - С. 15-20.
38. 38. Кондратьева О.Д. Ультразвуковое исследование внутрипочечного кровотока у больных оксалатной нефропатией в условиях функциональной нагрузочной пробы // Журнал функциональная и ультразвуковая диагностика. - 2008. - № 3. - С. 111-112.
39. 39. Воронина Н.В., Шаров А.С., Агиевич Т.Б. Метаболизм костной ткани, фосфорно-кальциевый обмен у женщин, больных оксалатной нефропатией с 1-2 стадией ХБП до и после менопаузы // Дальневосточный медицинский журнал. - 2016. - № 3. - С. 20-23.
40. 40. Cuvelier C., Goffin E., Cosyns J.P., Wauthier M., de Strihou C. Enteric hyperoxaluria: a hidden cause of early renal graft failure in two successive transplants: spontaneous late graft recovery // Am. J. Kidney Dis. - 2002. - № 40. - E3.1-E3.6 https://doi.org/10.1053/ajkd.2002.33934.
41. 41. Kavanagh J.P., Nishio S., Garside J., Blacklock N.J. Crystallization kinetics of calcium-oxalate in fresh, minimally diluted urine: comparison of recurrent stone formers and healthy controls in a continuous mixed suspension mixed product removal crystallizer // J. of Urology. - 1993. - Vol. 149, № 3. - P. 614-617.
42. 42. Vervaet B.A., D'Haese P.C., de Broe M.E., Verhulst A. Crystalluric and tubular epithelial parameters during the onset of intratubular nephrocalcinosis: illustration of the "fixed particle" theory in vivo // Nephrology Dialysis Transplantation. - 2009. - Vol. 24, № 12. - P. 3659-3668.